Тысячи бесправных и законы о дееспособности

Дееспособность имеет, вобщем-то, и специальное юридическое понятие, но, говоря по простому − это право на свою жизнь. Возможность распоряжаться ею самому. Лиши кого-то дееспособности, и его жизнь перестает принадлежать ему. Теперь она в руках другого − опекуна. Возможность быть дееспособным означает, что за тобою признают зрелость, самостоятельность и ответственность в жизни, достаточную, чтобы обойтись без помощи. И сполна она возникает, как правило, с 18 лет. Но, получив дееспособность, ее можно и утратить. Если перестаешь понимать значение своих действий или не можешь ими управлять по мнению окружающих. Идея, вобщем-то благая: такого потерявшего связь с реальностью человека надо защищать от него самого, чтобы не натворил чего. Скажем,чтоб не поменял квартиру на ноутбук. И, как многие благие идеи, она способна проторить и дорогу в ад...

Дееспособность стали использовать против людей, вопреки их интересам. Как правило, чтобы не дать человеку сделать нечто, что для родни нежелательно. Например, папа овдовел и подумывает о молодой жене, тогда как наследники уже руки потирают в предвкушении жилья. Как его остановить? Лишить дееспособности. Благо, это до недавней поры было очень просто. Закон допускал рассматривать дело о лишении кого-то дееспособности без его участия, если, например, психиатр сообщал, что человек по состоянию своему не может участвовать в судебном заседании. Конечно, судье проще такого человека в суд не вызывать − мало ли, что он там начнет вытворять, раз уж его дееспособности пытаются лишить? Так что можно было признать кого-то недееспоспособным не то, что без его участия. Ему даже не посылали повесток, заявлений другой стороны, и судебного решения. Как следствие, он и не знал, что его лишили дееспособности, пока не пытался сделать нечто в самом деле значимое. Пенсию его не трогали, и о лишении дееспособности до поры не сообщали. Некоторые прожили по нескольку месяцев, известны случаи до полутора лет, не ведая о своем потерянном статусе.

В 2009 году Конституционный суд, не без нашего участия (адвокатов Гражданской комиссии по правам человека − некоммерческой организации, которая посвящает себя просвещению и защите прав людей в сфере душевного здоровья), признал соответствующие правила неконституционными. Дела тех граждан, кто туда обратился, были пересмотрены. Но это − три человека. А остальные? В действительности существенная часть обитателей психоневрологических интернатов, этого дикого пережитка СССР, лишилась дееспособности как раз заочно. Таких людей, судя по всему, тысячи, а то и десятки тысяч (сюда же могут зачесться и жители домов престарелых, и других наших "социальные" учреждений, где пребывают люди, не имещие никакой опоры, но могущие иметь собственность). Их дела никто не пересматривал, и что с ними будет дальше, от них самих, увы, мало зависит. Многие и не знают о том, что недееспособны, и большинство не имеет шансов из ПНИ себе дееспособность вернуть. Обычный, образованный человек, и тот порой не в силах составить нормальное завление в суд и провести дело, а что ждать от тех, кто вырос в детском доме? А таких в ПНИ очень много. Это у нас сейчас такой социальный лифт на минус пятый этаж: детский дом - пни - психбольница - кладбище. И катают по нему только в одну сторону. Разве что кому сбежать удается. Один житель московского ПНИ, убежав оттуда, практически сделал карьеру на Мосфильме − начал сниматься в массовках, потом в эпизодах. Снял жилье, зажил, и даже стал права качать: обратившись в Гражданскую комиссию по правам человека, добился отмены через Верховный суд ряда наиболее дурацких ограничений для тех, кто там живет, которые преспокойно действовали с советских времен, вроде обязанности руководства отбирать у жителей паспорта и помещать в железные сейфы.

Защищая одну девушку из ПНИ № 5 (поселок Филимонки под Москвой) я обнаружил, что ее мало того, что в суд не возили, ей и экспертизу психиатрическую провели тоже заочно (!). Видновский суд принял такую "экспертизу", словно так и надо. Но этой девушке повезло, она познакомилась со взрослой женщиной, по работе бывавшей в интернате, которая прониклась ее судьбой и привлекла адвоката. Кто же поможет остальным?

Вообще-то есть кому. Прокуратура и уполномоченные по правам человека вроде бы для защиты тех, кто именуется "социально незащищенными" и нужны, среди прочего. Осталось до них достучаться. Тук-тук....

Адвокат, к.ю.н., Ершов Ю.Л.

Источник Радио ЭХО Москвы